Роман Покровский об Александре Иванове
Опубликовано в su.ksp 21/04/2003
И вновь ничем не могу удивить: всего лишь гениальный поэт Александр Иванов посещал Вильнюс. Что с того? Сколько поэтов было объявлено гениальными? Это даже не тот Иванов, что сто лет назад вел "Вокруг смеха". В Вильнюс приезжал другой Александр Иванов - калининградский поэт и бард. Мало того, у меня нет никакой возможности убедить Вас в его гениальности. Я даже сомневаюсь в полезности простого информирования Вас о его существовании, что ж говорить о прошедших двух выступлениях? Поэзия растворилась и вымылась из большой жизни, а те, у кого осталась какая-то связь с ней, в глубине души несчастные и больные люди. Словно камни в почках, чувство "высокого штиля", не дает им насладиться маленькими радостями "Карамели - Сливок", волчьей ягодой "Лесоповала" и этой самой редькой, что называют почему-то русским роком. Больные поэзией сидят на строгой диете, едят консервы, датируемые прошлым и позапрошлым веками, чем еще больше усугубляют свои расстройства. Лишь изредка им удается устроить пир духа. Здесь хорошо сравнить поэзию и песни Александра Иванова со свежей рыбой. Hе говорите, что свежую рыбу не едят - вот же великосветские суши, поморская сельдь? Hо Вы не в гастрономе. Вы на берегу Балтики запускаете руки в только что вытащенную на берег сеть. Огромная гора засыпающей рыбы, мутные глаза, тяжелая влага, этот улов - сам Калининград... Станет дурно, подскользнетесь и скатитесь в штормящее, холодное, ворчащее море, будете тонуть, захлебываясь в огромных волнах и так и не поймете, кто и когда Вас спас.
От всей пучины остались только мокрые глаза. А ведь спасены были случайно! Александр делает, почти невероятное, он в одиночку вытягивает целый край, о котором я не могу говорить без страха. Знаю Калининград как топь, жижу, варево из криминала, наркомании, эпидемий, коррупции, нищеты... Он знает обо всем, но вытащит слушателя на сохраненный клочок лучистого небосвода где радость и печаль все еще соседствуют беспечно. Вложит в ладонь Калининградский сувенир, нет, не сувенир, амулет - кусочек янтаря. Ототрет страх, смоет равнодушие. В этом промокшем и просоленном мире видна надежда. Эта измученная историей, не меньше чем Палестина, земля не забыла о добре, и твердит, наверное, своим последним голосом:
Да, и жизнь коротка,
И забвенья века,
И собрат то мятежен, то прыток...
Hо не хочет пропасть
Эта темная страсть,
Этот нежности светлый избыток.
Попросил Александра рассказать о том будущем, которое ожидает его в Калининграде, он погрустнел: "Hе видно когда закончится этот обвал", а за тем пожав плечами: "Для себя другой земли не знаю". И я вспомнил:
В битвах лета с зимой не умелой
Хуже нет положенья ничьей.
Эти мутные сгустки омелы,
И дырявые гнезда грачей
Hа застиранном драном покрове.
След журавий затерся давно...
И в заботе о хлебе и крове
Барабанит синица в окно.
Звук агоний везде одинаков,
И в домах и на сходках бомжей.
А ревизия мусорных баков,
Чем тебе не копанье в душе
Омертвевшей, погашенной, ярче,
Жарче домны пылавшей в страстях,
Где безумие свадеб собачьих
Просто детская шалость пустяк.
Это хмарь, эти вечные слезы,
Слишком долгое "быть иль не быть"...
Призываю снега морозы
Одряхлевшее лето добить,
Чтобы доверху всех завалило,
Стало глухо покойно темно.
Чтобы там в дали не светило
Hи одно вожделенья окно.
Впрочем отроду так не бывало.
Кто ж тогда пожалеет собак?
Кто на ниточке вывесит сало,
А бездомному старый пиджак
Отстегнет словно шкуру бизонью
В состраданье иль так от щедрот?
Впрочем, все это блажь - межсезонье.
Это все с первым снегом пройдет.
Что же станется? Вдаль уходящий
Без стыда оглянулся назад!
Отражение солнца ловящий
Даже с черного омута взгляд...
Так снегурка глядела и тая
Призывала погибель свою!
Так на озере льдом обрастая
Белый лебедь глядит в полынью...
(А.Иванов, Межсезонье)
Вынужден себя подправлять и уточнять: во-первых Александр выступал в рамках концерта Лидии Чебоксаровой, которая исполняла его песни (и не только его). Во-вторых, то, что пела Лидия, не было сырой рыбой, и подавалось уже основательно приготовленным. Лидия отрезала голову, скоблила чешую, перчила, солила, делала все согласно рецептуре легких и тонких блюд, что совершенно уместно, поскольку вкусы у публики бывают разными. К сожалению, мне нечего Вам посоветовать, если у Вас только сейчас разыгрался аппетит - неизвестно когда в следующий раз Александр будет в Вильнюсе, ждите до следующего года. Может быть, повезет, и он сможет летом устроить разовый выход в одном из наших "кафе - шантанов", Александр - мастер джаза.
Статья писалась для музыкальной странички одного Вильнюсского еженедельника, но в печать не пошла из-за разногласий с редакцией по дате публикования и потери моего интереса к публикациям "вообще".
